В ноябре прошлого года, за месяц до всеобщих выборов, в результате которых партия консерватора Бориса Джонсона получила 80 мест парламентского большинства, комитет по разведке и безопасности Великобритании (ISC) забил тревогу. Как сообщил Доминик Грив, который тогда руководил ISC, офис премьера задерживал публикацию серьезного доклада об угрозах со стороны России.
Бывший генеральный прокурор Грив критически относился к утечкам и отказался раскрывать какие-либо подробности содержания доклада, хотя было ясно, что он выйдет только после выборов и назначения нового главы ISC.
Тем не менее, изворотливость офиса премьера в сочетании с появившейся информацией о пожертвованиях Консервативной партии из России породили самые разнообразные мнения. К этому добавились и старые подозрения об иностранном вмешательстве в референдумы о Брекзите и независимости Шотландии.
Чем дольше задерживалась публикация доклада, тем больше противники правящей партии были убеждены, что секретный документ содержит потенциально взрывные и угрожающие карьере некоторых политиков детали. Это мнение только укрепилось после летней интриги вокруг формирования и руководства ISC, когда премьер номинировал в его новый состав людей, известных своей лояльностью.
Во вторник утром доклад, наконец, увидел свет. В документе на 55 страницах два раздела: один — об угрозе, с которой столкнулась Великобритания, другой — перечень ответных мер, принятых королевством. В некоторой степени документ повторяет доклад американского спецпрокурора Роберта Мюллера, хотя и не по существу. Британский доклад предлагает анализ, а также политические рекомендации, тогда как доклад Мюллера ограничивался юридической реконструкцией вмешательства России в президентские выборы 2016 года в США и последующие события.
Не ограничиваясь обвинениями какой-либо конкретной партии или премьера в мягкости или симпатиях к Москве, доклад не щадит никого в своей квалифицированной критике 20-летней британской политики, которую вели как лейбористские, так и консервативные правительства, и которую формировали министры и госслужащие.
Тем не менее, в целом ISC благорасположен, признавая, что «будут существовать естественные пределы, в которых [министры] могут посвящать время России», и называя долгую озабоченность британской разведки угрозами, не связанными с Россией, «понятными», если учесть «очень значительное давление событий после 11 сентября».
Тори не могут не вздрогнуть, читая, что правительство Дэвида Кэмерона «не смогло подготовиться» к атаке дезинформации после голосования 2014 года, за которой предположительно стояла Россия. Также доклад утверждает, что администрация Терезы Мэй не «увидела и не пыталась искать доказательства вмешательства в демократические процессы в Великобритании или иную деятельность, которая оказала существенное влияние на выборы».
Однако Джонсон может воспользоваться выводом ISC о том, что «до недавнего времени правительство сильно недооценивало российскую угрозу и ответные меры» как положительной оценкой правительства Терезы Мэй, в котором он занимал пост министра иностранных дел. Он также может утверждать, что продолжает эту работу, наложив в начале этого месяца на ряд российских чиновников санкции за нарушения прав человека.
Доклад имеет ценность не как критика, исходящая от оппозиции, а как честный анализ британской политики в отношении России с начала века. В нем содержится признание поражения в решении проблемы русских олигархов и говорится, что «российское влияние в Великобритании является "новой нормой"». Теперь же, после десятилетий «приветствия олигархов с распростертыми объятиями», любые предпринятые действия будут равносильны «попытке закрыть дверь конюшни» после того, как лошадь уже сбежала. «Связи российской элиты с Великобританией… не могут быть расторгнуты», — говорится в докладе, который призывает Великобританию сделать единственное в ее силах: «ограничить ущерб».
В тексте слышна позитивная оценка мер, принятых против того, что ISC называет «враждебной государственной деятельностью». Реакция Великобритании на дело Солсбери отмечается в докладе как «беспрецедентная» и «впечатляющая» по скорости, что находится в сильном контрасте с шагами, предпринятыми после отравления Александра Литвиненко в 2006 году, и как «серьезное послание» для России.
Тем не менее, доклад предостерегает от того, чтобы считать эти меры «высшим знаком международного единства против угрозы со стороны России». Он скептически относится к заверениям, что такие россияне, как Сергей Скрипаль, могут чувствовать себя действительно безопасно в Великобритании. В докладе выражается беспокойство, что российская разведка «извлечет уроки из [своих] ошибок и в результате ее действия будет труднее обнаружить и сложнее защититься от них».
ISC выступает в защиту правительства, утверждая, что эти проблемы не являются уникальными для Британии и не стали результатом особенно плохой работы кабинета. Отмечается, что по-прежнему существуют страны, которые «не разделяют обеспокоенность Великобритании по поводу России» или «не желают использовать решительный подход к недружественной деятельности России». Среди них называются Австрия, Израиль, Италия и Франция, которые так или иначе приспосабливаются к действиям России, «приближаясь к Кремлю».
Подобные действия могут поставить под угрозу «международное лидерство и авторитет Великобритании», говорится в докладе, в котором содержится призыв пойти дальше и ограничить взаимодействие с Россией «прямым диалогом… в период кризиса». После всеобщих выборов в прошлом году, на которых и лейбористы, и консерваторы превратили тему России в своего рода футбольный мяч и не стали формулировать концепцию возрождения отношений между странами, трудно удивляться тому, что возможности конструктивной дипломатии оказались потерянными.
К чести ISC, он в значительной степени избегает упрощений, хотя и рекомендует жесткую политику минимального участия. На вопрос о целях России в нем предлагается ответ из 164 слов. Россия, утверждает ISC, «желает, чтобы ее считали возрождающейся "великой державой", также приоритетом является привилегированное положение ее политической элиты». Доклад не преувеличивает ни силу, ни слабости России и признает, что «ограничения» в отношениях будут иметь свою цену, после чего «расшифровывать намерения российского руководства станет еще сложнее». И ISC, похоже, согласен с мнением Джереми Ханта, бывшего министра иностранных дел, о том, что Россия не является таким долгосрочным вызовом, какой представляет Китай.
Какое политическое влияние окажет доклад, еще неизвестно. Тем не менее, в его нынешнем виде он с большой вероятностью предоставит двум основным партиям Британии план российской политики. И учитывая полное отсутствие иных анализов, от этого плана они вряд ли будут отклоняться слишком далеко. Так будет лучше, чем пытаться нанести политический ущерб Джонсону и его кабинету. Это, возможно, не устроит противников Джонсона, но план всё-таки будет иметь значительные последствия.
