В Год науки и технологий гражданская наука получила новый принцип управления — по военному образцу. Да и финансированием ее обеспечат по очевидному принципу: приоритет будет отдан исследованиям, результаты которых имеют явный коммерческий потенциал. Ученые опасаются, что подобный подход не столько соблазнит бизнес вкладываться в науку, сколько вынудит маскировать фундаментальные исследования под прикладные.
Военка на гражданке
В аппаратном смысле Год науки уже обещает быть знаковым. Зампредом Совета по науке (СНО) назначен зампред Совета безопасности Дмитрий Медведев, в помощь ему при кабинете министров будет создана Комиссия по НТР (научно-технологическому развитию) с надведомственными полномочиями, куда войдут те же министры и их замы плюс члены Совбеза. Баланс между администрацией президента и правительством выстраивается на новом уровне.
У Мишустина «Сколково» нет
Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики:
— Медведев — один из немногих людей, которым президент Владимир Путин доверяет, потому что Дмитрий Анатольевич и принял власть, и спокойно отдал ее. Испытание властью — одно из самых сложных, Мишустин его пока не прошел. Для Путина есть люди, по-прежнему ответственные за те или иные направления, и для него Медведев «в теме» науки и технологий. Сам Путин в этом не очень разбирается и боится, что ему будут доносить неверную информацию. Те же «Ростех», «Роскосмос» могут рассказывать, как хорошо идут дела, а на самом деле — как было с изобретением русского айфона — принесут какую-нибудь китайскую поделку… Как раз для этого назначен Медведев.
Мишустин курирует науку со стороны правительства, административно, распоряжается, кому что выделить. А Медведев будет курировать с точки зрения идеологической и контролирующей, при этом тоже получив доступ к бюджету. Но Мишустин — сам по себе технократ, а Медведев — это башенка Кремля, которой можно давать деньги, чтобы она их осваивала. Мишустину денег пока не дают: он пока просто человек, сидящий на деньгах, но еще не вправе ими распоряжаться. Вот у Медведева есть «Сколково». А у Мишустина «Сколково» пока нет. То есть будет двойной контроль за финансами. Или двойное средство их освоения.
Недофинансирование российской науки — не секрет, и даже не секрет Полишинеля: об этом каждый год отчитывается Счетная палата. Стабильно держится на 1,1% ВВП!
Надежды были в начале февраля, когда президент Владимир Путин поручил правительству подготовить новую госпрограмму НТР, где «следует кардинально изменить подходы к финансированию науки за счет бюджетных средств». Но оказалось, это вовсе не означает увеличение ассигнований на науку в целом. Расчет на то, чтобы привлечь бизнес к инвестированию в разработки. И управлять эффективнее, что бы это ни значило.
Деньги тратятся, результат не виден
Декан экономического факультета Российского университета дружбы народов Юрий Мосейкин:
— В части результативности научной деятельности Россия на порядок отстает от стран-лидеров: достаточно сравнить количество патентов, которые выдаются в США или Китае. Если в США их выдается в 16 раз больше, чем в России, то в Китае — в 38 раз. Деньги тратятся на исследования, а результат как таковой не виден.
В России примерно 70% расходов на исследования ложатся на плечи государства и только 30% — это средства, выделенные на исследования бизнесом. В развитых странах отношение государственных расходов и частных — обратное, примерно 30% на 70%. В США — 22–25%, в Германии — 30%, в Японии — 18% от государства. А в Бразилии или Индонезии госрасходы — от 68% до 89%.
В развитых экономиках подход к финансированию научных исследований достаточно прост и основан на одном, понятном всем принципе: чем выше возможность коммерциализации полученного в научных исследованиях результата, тем выше доля частного капитала — и наоборот. Именно поэтому на Западе бóльшая часть бюджетного финансирования идет на фундаментальные исследования, а меньшая — на прикладные. К этому мы и пытаемся приблизиться. Сегодня главное — переход от финансирования в целом работ к финансированию программ. Коммерциализация результата является ключевой.
Именно Комиссия по НТР уполномочена отбирать перспективные проекты и программы, которые правительство обязано реализовывать в приоритетном порядке. Также она будет планировать расходы на научные исследования в проекте федерального бюджета. Надведомственный координирующий орган был прежде у военки, в лице военно-промышленной комиссии.
У нас всегда раньше говорили «проблемы с внедрением», сейчас говорят «проблемы с коммерциализацией», но они всегда были у нас, к сожалению, за исключением военной сферы. Уверен, что и в гражданской сфере так же, как и в сфере оборонно-промышленной, мы можем добиться таких же значимых результатов, создав технологии, которых до сих пор нет ни у кого в мире».– Владимир Путин, на заседании Совета по науке и образованию
Размер инвестиций в военные научные и технологические исследования не оглашается, но результаты, возможно, со временем адаптируются и для сферы гражданских инноваций, происходит конверсия новых знаний в гражданские технологии и продукты. Расходы на гражданскую науку открыты: в 2021 г. государство ассигновало из бюджета 563,5 млрд руб. (а в целом на госпрограммы – 14 272,4 млрд руб.; т. е. на науку – менее 4% ассигнований). Деньги распределены по 35 госпрограммам, имеющим в составе «научную компоненту», на первом месте – госпрограмма «НТР Российской Федерации» (258,6 млрд руб.), нацеленная на поддержку фундаментальных исследований по подпрограмме «Фундаментальные научные исследования для долгосрочного развития и обеспечения конкурентоспособности общества и государства» (158,4 млрд руб., или 61,3%). Однако значительные траты на борьбу с ковидом, очевидно, требуют источников восполнения.
Нужно стимулировать бизнес к инновациям
Михаил Гершман, замдиректора Центра научно-технической, инновационной и информационной политики Института статистических исследований и экономики знаний Высшей школы экономики:
— В Год науки и технологий, помимо разработки крупных проектов «государственной важности», необходимо в первую очередь решать многолетние проблемы российской инновационной системы — стимулировать бизнес к инновациям и инвестициям в R& D (за счет расширения налоговых льгот — как это было сделано, например, для IT-отрасли), создавать условия для привлечения и закрепления в науке перспективных кадров, сдерживания их оттока за рубеж (путем софинансирования зарплат ведущих ученых и перспективных постдоков, переформатирования системы аспирантуры с повышенными стипендиями для обучающихся и поддержкой международной мобильности, предоставления доступного жилья для ученых). Эти вопросы носят критический характер и не решаются годами, но без этого настоящий «научный прорыв» вряд ли возможен.
Минобр вяжет жестко
Президентским указом вводится новое законотворческое определение — «инновационные проекты государственной значимости». Укладываются ли сюда фундаментальные исследования? Распределители средств на науку сходятся во мнении: уложим.
Министр образования Валерий Фальков (на отчетном заседании СНО):
— С учетом постоянно идущего сжатия инновационного цикла предлагаем обеспечить распределение расходов на фундаментальные исследования, которые выполняются в рамках государственного задания, с учетом оценки научной продуктивности и исследователя, и коллективов, а также ориентации исследовательских групп на выполнение заказов со стороны отраслей. Предлагается перейти к управлению в секторе исследования и разработок на основе уровней готовности технологий, жестко увязав механизмы финансирования исследований и разработок в зависимости от уровня технологической готовности, то есть от фундаментальных исследований до опытно-конструкторских работ и собственно внедрения.
Накануне премьер Михаил Мишустин подписал разработанную РАН Программу фундаментальных исследований, по которой государство готовится выдать 2,1 трлн рублей до 2030 г. В пояснительной записке к документу указывается на финансирование за счет госпрограмм «Научно-технологическое развитие России» и «Развитие здравоохранения».
Президент Российской академии наук Александр Сергеев выразил сдержанный энтузиазм:
— Мы считаем, что новая программа фундаментальных исследований обеспечит нам правильное участие наших ученых в создании и реализации таких цепочек: от генерации знаний до рынка и до продуктов.
Но общественная организация ученых «Клуб 1 июля» распространил открытое письмо, где академики выступили против реформ:
— Создание новых структур, определяющих направления научных исследований и их координацию, противоречит положениям федерального закона N 253-ФЗ с поправками 2018 года, в котором именно Российская академия наук была названа главной координирующей и экспертной организацией всех научных работ в стране. Именно РАН отвечала за разработку программ фундаментальных научных исследований.
В новых структурах собственно научное сообщество почти не представлено, президент РАН совершенно теряется среди министров, их заместителей и других чиновников, имеющих малое отношение к науке. Координировать и отчасти руководить деятельностью новых структур поставлен А. А. Фурсенко, чьи идеи в области преобразования науки за годы реформ не дали ни одного положительного результата.
Создается впечатление, что основной причиной нововведений является стремление окончательно уничтожить РАН в качестве координирующего центра научных исследований и полностью передать эту функцию новым бюрократическим структурам.
А определять стратегию научно-технологического развития страны будет президентский Совет по науке, зампредом которого назначен Дмитрий Медведев. Представляется важным, что бывший премьер обладает незаурядной способностью экономить: Минфин отчитывался, что ушедшее в отставку правительство не успело потратить за 2019 г. 1,12 трлн руб.
Президент хотел понизить аппаратный вес РАН
Политолог Глеб Павловский:
— Аппаратный вес Медведева от этого назначения только усилится, потому что сам СНО является сильной аппаратной единицей. Но не думаю, что президент хотел усилить аппаратный вес Медведева, скорее, он хотел понизить аппаратный вес РАН. Сейчас имидж нашей науки держится в основном на вакцине, и Путину этого достаточно.
Назначение Медведева в СНО повышает статус этого органа, считает первый зампред комитета Госдумы по науке и образованию (КПРФ) Олег Смолин. Однако оценить кандидатуру экс-премьера как подходящую для новой роли депутат не спешит:
— Работа Дмитрия Анатольевича в правительстве и в качестве президента связана с противоречивыми решениями. В период его президентства, по данным Высшей школы экономики, наиболее активно росло финансирование образования. Не знаю, правда, его это заслуга или премьера Владимира Путина. С другой стороны, Медведев заявлял, что «в России слишком много вузов». Затем их число резко сократилось почти на половину: самих вузов на 40%, филиалов на 80%. Заявление, что чем крупнее вуз, тем умнее студенты, — не выдерживает критики. Кроме того, при Медведеве был принят новый закон об образовании. По моим подсчетам, он содержит семь небольших шагов вперед и больше двадцати, в том числе крупных, шагов назад.
Льгот нет и не ждите
Президент наметил цель: вывести регуляторов на более высокий уровень и консолидировать усилия ведомств, чтобы деньги тратились эффективнее. Однако меняющийся принцип распределения средств может сделать возможным сюжетный поворот, когда вместо консолидации будет наблюдаться конкуренция между ведомствами, а деньги на НИОКР из бизнеса придется буквально выжимать.
