23 октября министр обороны Сергей Шойгу позвонил своим французским, турецким, британским и американским коллегам (в указанном порядке) и предупредил, что Украина планирует применить «грязную бомбу» на своей территории. На следующий день начальник Генштаба Валерий Герасимов повторил это своему американскому коллеге генералу Марку Милли. Заявление не было ничем обосновано, Россия не предоставила никаких доказательств в его поддержку.
«Грязная бомба» — это обычное взрывчатое вещество, включающее радиоактивные материалы, которые могут быть рассеяны взрывом. Это непроверенное оружие, практически не имеющее военного применения. Даже если бы Украина проигрывала, у нее было бы мало причин думать о его использовании.
Западные правительства категорически отвергли необоснованные претензии России. После телефонных звонков Шойгу другие высокопоставленные российские деятели повторили заявление о «грязной бомбе» — включая министра иностранных дел Сергея Лаврова и главу сил радиационной, химической и биологической защиты Министерства обороны России Игоря Кириллова.
Она быстро стала доминирующей темой в новостях и ток-шоу российского государственного телевидения. Эти согласованные усилия по внедрению воображаемой угрозы в более широкие слои населения происходят на фоне двух событий.
Во-первых, на поле боя Россия, понесшая большие потери в районе Харькова, находится в тяжелом положении еще и возле Херсона, а также теряет позиции в районе Бахмута, единственного региона, где она недавно добилась успехов.
Во-вторых, в конце октября Шойгу сообщил Путину, что мобилизация завершена. Это показывает, что Кремль понимает риски, с которыми он сталкивается, предъявляя чрезмерные требования к российскому обществу. Мобилизация вызвала глубокую тревогу по всей стране, но не изменила ход войны, и сейчас Кремль ищет менее навязчивые способы влияния на общество.
19 октября, после введения военного положения в четырех оккупированных областях Украины, Путин ввел новые «уровни боевой готовности» по всей России. Они наделяют власти значительными и нечетко определенными новыми полномочиями по ограничению или принуждению к передвижению граждан, контролю активов и мониторингу коммуникаций. Хотя это напоминает форму «упрощенного военного положения», это не сильно поможет Кремлю в ведении войны. Как никогда ясно, что Россия, проигравшая на поле боя и не способная мобилизовать общество, не может победить. Она может только надеяться остановить войну и ограничить дальнейшие потери, угрожая другим странам и провоцируя их на непредвиденные затраты.
Она стремится сделать это с помощью ракетных ударов, направленных на уничтожение сети энергоснабжения Украины; иранских беспилотников для террора городского населения; предполагаемых атак западной инфраструктуры связи; минирования плотины в Херсоне, чтобы затопить территорию.
Но все это не меняет правила игры. И Россия знает, что ядерная эскалация — то, что больше всего тревожит Запад. Опасные действия на Запорожской АЭС уже несколько месяцев вызывают обеспокоенность. В сентябре Путин повторил угрозы применить ядерное оружие. С тех пор западные государства публично и в частном порядке предостерегают от этого.
Теперь же Россия выпускает свои собственные, совершенно невероятные предупреждения об украинской «грязной бомбе». Чего Путин надеется этим достичь?
Маловероятно, что это будет прелюдией к прямо эквивалентной атаке под чужим флагом, то есть использованию «грязной бомбы» самой Россией. Это вызвало бы международное осуждение, поскольку нарушало бы ядерное табу, рассеивало вокруг радиацию, но не приносило бы особой военной выгоды.
Тревогу вызывает то, что Россия может применить настоящее ядерное оружие. Кириллов намекнул на это, заявив, что украинская «грязная бомба» будет «провокацией», которая заставит Запад думать, что Россия взорвала «оружие деления малой мощности», несмотря на то, что отличить обычный взрыв от ядерного довольно просто.
Призывы Шойгу усиливают эту обеспокоенность. Он предостерег от «неконтролируемой эскалации» — а это четкая ссылка на потенциальное использование ядерного оружия, и не только тактического. Кроме того, он (и другие российские источники) обвинил страны Запада, особенно Великобританию, в том, что они помогают Украине создать «грязную бомбу».
У такого поведения России есть два возможных объяснения. Во-первых, Шойгу и российские государственные пропагандисты могут поддерживать блеф Путина в ядерной сфере в надежде заставить Запад навязать Украине прекращение огня. Если ответ Запада, как и прежде, будет заключаться в разъяснении последствий для России, а не в поиске компромисса, это будет уже не первый раз, когда ядерный шантаж России будет разоблачен.
Во-вторых, это может быть подлинная, хотя и чрезвычайно неуклюжая попытка создать предлог для ядерной эскалации. По мере того как Россия сталкивается с дальнейшими потерями, растущим беспокойством внутри страны и существенной изоляцией за границей, включая жесткие санкции, она сталкивается с логикой уменьшающегося выбора: либо прекратить войну, полностью уйдя с Украины, либо использовать — с ужасным риском для самой себя — самое разрушительное средство.
Материал впервые был опубликован на сайте International Institute for Strategic Studies.
