Я необъективен. Женя Беркович похожа на любовь мою В. Она давно, но была. Поэтому я к Жене был сразу расположен. Плохо для моего текста, для рассуждения, что я не смотрел спектакля, о котором речь. Я домосед и зрелищам, особенно модным, предпочитаю медленное чтение.
Но репрезентация постановки («Финист ясный сокол»), обвиненной в оправдании терроризма, в кругу знакомых превосходная. Премия «Золотая маска» дополняет их мнение. Хорошая, актуальная работа.
А стихи Беркович я читал. Радовался сочетанию злободневности и качества поэтической работы.
Несколько шагов вспять.
Русский театр почти давно испытывает давление власти. Большое давление. Оно еще увеличилось с началом войны. Если не присягать открыто на верность «специальной операции», сидеть тихо и не занимать должностей, то ничего. Но «лучше» — присягать.
Если выступать с театральными жестами или быть на виду — плохо. Приходится потом уехать или оставить должность, театр. Примеров много, на слуху режиссер Могучий, актриса Ахеджакова, актер Смолянинов, благотворительница и актриса Хаматова, чета мхатовцев Назаров и Васильева. Непродление контракта с режиссером Могучим, хочу подчеркнуть, связывает ситуацию в театре с ситуацией в музейной сфере: вспомните хотя бы Зельфиру Трегулову, внезапно лишившуюся директорства в Третьяковской галерее.
Но это скорее стиль руководства: скандал, да, но документально обоснованный.
Так вот вопрос: что же это за такое пристальное внимание к театру? Почему он так важен государству?
Сейчас вы мне скажете, что в случае Жени Беркович речь идет не о театре, а о стихах. Что подлинная причина ее преследования, безнравственного совершенно, — ее стихи с антивоенным содержанием. Так?
Да, именно так. Но задержали и Светлану Петрийчук, авторку пьесы, не одну Женю.
А еще есть два противоречащих друг другу ответа на вопрос, почему за театр.
Первый. Ее стихи очень театральны. (Она еще их читает, но в письменном виде они расходятся куда шире, чем на видео.) Их легко можно представить инсценированными.
И второй. Возьмем ее очень известное стихотворение о деде — ветеране Второй мировой войны, который с того света явился внуку Сереже и попросил его оставить в покое. Легко могу себе представить, как за этот пассаж:
«Мы прожили жизнь, тяжелую и одну.
Можно мы больше не будем иллюстрировать вам войну?» —
Жене Беркович вменяют дискредитацию, фейки или клевету. Логики, согласитесь, было бы столько же, сколько в правоохранительной идее считать ее и Петрейчук спектакль «Финист ясный сокол» оправданием терроризма.
Но нет, все-таки выбрали театр как повод для претензий.
Почему?
Театр же это такая будто бы реальность, но придуманная, в декорациях, такая жизнь, но условная. Вроде бы по-настоящему, и ружье стреляет, но убитый потом идет кланяется и получает цветы в руки, а не на могилу.
Российская власть из страны как раз такое примерно и устраивает. Всем же понятно, что за режиссерская партия эта «Единая Россия», какой постановкой, хотя и скверной, были выборы, что за театр все эти встречи высокопоставленных чиновников друг с другом и со зрителями, которые порою тоже актеры. Парады еще эти, инсценирующие чужое победное возвращение с войны.
И что еще в театре привлекательно: режиссеру-инсценировщику заранее известен финал. Драматургия есть, но ее нет. Власть, любая, так тоже хочет.
Беда «постановщиков» и «артистов» из российской власти состояла в том, что им никак не удавалось создать удачный спектакль. Подавляющее большинство «зрителей» плевать на все это хотело, пусть себе развлекаются, лишь бы не лезли. Да поддерживаем, поддерживаем мы ваш театр, отвалите, у нас кредиты и шашлык.
Я так понимаю, что этого власти было недостаточно, этой зрительской как бы симпатии. Нужны были слезы и аплодисменты, и тогда власть, театрально заломив руки, принялась закручивать гайки, а потом и войну развязала. Мы, глядите, глядите, такой спектакль поставили реалистический! — словно кричала власть. И мне кажется, наслаждалась слезами одних и аплодисментами других. Кредиты и шашлыки можно, да, но только после овации.
Когда так высоки ставки, в стране не может быть настоящего театра. Могут быть только агитбригады.
Для тех, кто в агитбригады не вступает, а конкурирует с государством в театральной области, нужны постановочные процессы, срежиссированные, с известным финалом.
Простите, я ничего хорошего не ожидаю в деле Жени Беркович.
