Ютуб-сериал Марии Певчих о «Предателях» стал поводом написать эту колонку, но колонка — не о нем.
Вышли только две серии, и Певчих еще предстоит выполнить свое обещание «пошагово восстановить последовательность событий, которые привели нас в сегодняшний день». И, соответственно, выковать неумолимую логическую цепь, представляющую нынешнюю путинскую диктатуру, а также ее вторжение в Украину в качестве неизбежных следствий присвоения Борисом Ельциным двух пятикомнатных квартир 30 лет назад.
Зато уже сейчас все увидели, что наша эмиграция способна чуть не поголовно вовлечься в бурный спор по поводу, который стороннему наблюдателю может показаться отвлеченным. Это говорит о наличии больших интеллектуальных резервов.
На момент написания этого материала обе серии набрали почти 7 млн просмотров, а реакций на развернутые отзывы о сериале (обычно неодобрительные) в ряде случаев — сотни тысяч.
Столь внушительные цифры говорят, что аудитория этой эмигрантской вроде бы дискуссии состоит в большинстве из тех, кто в России. Связи пока не оборваны.
Вот об этом здесь и пойдет речь.
Страх силен, но Telegram сильнее
Сам феномен массового потребления в сегодняшней РФ неподконтрольной властям информации и антипутинских мнений вовсе не выглядит чем-то самоочевидным. Тоталитарные режимы прошлого века довольно эффективно закрывали свои страны. Источником неказенных сведений для рядовых людей оставались лишь «вражьи голоса», постоянная аудитория которых была не так велика, как иногда думают.
Казалось, меры принятые режимом после начала нынешней войны, восстанавливали советский статус-кво. Блокировка оппозиционных сайтов, а также Facebook и Instagram, разгром большинства структур постсоветского журнализма и изгнание из страны независимых СМИ вроде бы отдавали подданных под полную информационную власть режима.
Этого не случилось, потому что, с одной стороны, Путин то ли не смог, то ли не захотел полностью оприходовать интернет. А с другой, из-за жизнеспособности неподконтрольных медиа, которые смогли успешно эвакуироваться за рубеж.
По исследованиям «Левада-центра» можно проследить, как в России за два военных года изменилась структура потребления информации.
Отношение к казенному телевидению осталось прежним, и сейчас 65% опрошенных называют его одним из основных для себя источников новостей, а 50% — даже источником, вызывающим у них наибольшее доверие. В середине прошлого года доверие к ТВ падало (до 41%) — возможно из-за пригожинского мятежа, — но вернулось на прежний уровень.
Другими основными источниками новостей россияне назвали интернет-издания (28%; перед войной было 34%), соцсети (38%; война не изменила их вклад), телеграм-каналы (24%; перед войной было 9%) и ютуб-каналы (14%; несколько больше, чем в начале 2022-го).
Как видим, произошел заметный отток аудитории от интернет-изданий, независимая часть которых была запрещена и стала доступной только через VPN, и массовый переток ее в Telegram и отчасти в YouTube. Соответственно упала и доля доверяющих интернет-изданиям (с 21% перед войной до 15% сейчас) и резко подскочило число доверяющих телеграм-каналам (с 5% до 18%).
На сегодня те россияне, которым нужна независимая от властей информация, получают ее в первую очередь из телеграма, а во вторую — из ютуба. Число пользователей фейсбука и оппозиционных сайтов уменьшилось в несколько раз. Помимо трудностей доступа, очевиден и повальный страх. «Разрешенные» соцсети работают под наблюдением охранителей и стукачей. Ими широко пользуются (38%), но мало им доверяют (18%). А телеграм и ютуб не запрещены.
Особенно они популярны в молодежном кругу. Среди тех, кому меньше 25 лет, в качестве важнейшего источника сведений телеграм-каналы называют сейчас чаще, чем ТВ (соответственно 43% и 42%).
Но это происходит на фоне растущего страха: в ответ на просьбу «Левада-центра» вспомнить фамилии важных для них журналистов и блогеров опрошенные в последнее время перестали «вспоминать» фамилии тех, кто в немилости у властей. Из топ-двадцатки выбыли Юрий Дудь, Илья Варламов и Максим Кац, которые еще год назад в нее попадали, пусть и на последние места.
Лидеры списка — Владимир Соловьев (его вспомнили 21% опрошенных), Ольга Скабеева (12%) и Маргарита Симоньян (4%). Несомненно, их имена «вспоминают» не только поклонники их талантов, но и просто желающие доложить о своей лояльности.
Последняя площадка для конкуренции
Этот материал не претендует быть обозрением всех путей поступления в Россию неподконтрольной информации. Но ясно, что главные из них сейчас — телеграм-каналы. Поэтому силу влияния независимых медиа можно в первом приближении оценить именно по их присутствию в телеграме.
Число активных российских пользователей Telegram оценивается сейчас в 32 млн (2-е место в мире после гигантской Индии), т. е. составляет четверть взрослого населения РФ. В опросе «Левада-центра» доля любителей телеграма была такой же. Причем средний российский пользователь за месяц проводит в Telegram больше всех в мире (5,1 час). Особая роль этой платформы в России просто бросается в глаза.
И опять же без претензий на подробный анализ раскладов в российском телеграме замечу, что гегемонии оппозиционных медиа в нем нет, хотя они и очень там заметны.
У казенных «РИА Новости» и Readovk'и соответственно 3,2 млн и 2,6 млн подписчиков, а у изгнанной из России Медузы — 1,2 млн. И столько же у «Кровавой барыни», выпускаемой Ксенией Собчак и претендующей на фрондерство в разрешенных властями границах.
У Екатерины Шульман 400 тыс подписчиков — столько же, сколько у ТАСС, и в полтора раза больше, чем у «Комсомольской правды». А Юрий Дудь, хоть и перестал называться россиянами в числе двадцати любимых журналистов, но при этом имеет 830 тыс. подписчиков.
Среди корифеев упомянутой двадцатки на таком высоком уровне присутствуют в телеграме только Владимир Соловьев (1,34 млн) и Маргарита Симоньян (570 тыс.), а все прочие располагают лишь считанными тысячами подписчиков. Вся их энергия уходит в телевизор. Собственно, у главного оппозиционного телеканала «Дождь» в ютюбе целых 4,5 млн подписчиков, но фактическое число зрителей основных его программ заметно меньше.
Если же вернуться в Telegram и сравнить медиа, ориентированные на квалифицированную аудиторию, то у полуказенного «Коммерсанта» в два с лишним раза больше подписчиков (220 тыс), чем у нашей The Moscow Times. У безоговорочно казенных «Известий» телеграм-подписчиков примерно столько же, сколько у нас. У не менее казенных «Ведомостей» их в полтора раза меньше, а у «Независимой газеты», иногда позволяющей себе осторожную критику режима, меньше в 20 раз.
Только в Telegram и YouTube управляемые и не управляемые режимом медиа соревнуются сейчас на равных.
***
Неподконтрольная информация проникает к россиянам не только через Telegram, но также, хоть и не в прежних масштабах, через соцсети и традиционные интернет-сайты. Работающие из-за границы медиа и блогеры обращаются не в пустоту. Их аудитория насчитывает внутри РФ десятки миллионов зрителей и читателей.
Но она раза в три уступает клиентуре путинского телевизора и остальных казенных СМИ. Очевидное большинство россиян обходится без «оппозиционных» сведений и мнений не потому, что они им недоступны, а потому, что не находят в них чего-то важного для себя.
Предполагают, что сериал о «предателях» пытается нащупать решение этой проблемы, играя на традиционных предубеждениях и фобиях лоялистской публики. Если и так, то сомневаюсь, что этим способом получится многих перетянуть. Но сама потребность расширить аудиторию предельно актуальна для всех. За вычетом государственных пропагандистских телеканалов, в постсоветской России все эти десятилетия не возникло подлинных общенациональных медиа, ведущих за собой общественное мнение.
Если их удастся создать, задача смены режима будет наполовину решена.
