Центробанк объяснил валютные аномалии последнего времени. Вывод неутешителен: дефицит юаней — проблема нерешаемая, так что банкам стоит выдавать поменьше валютных кредитов и вообще сократить долю валюты в своих балансах.
Ставки по однодневной ликвидности в юанях начали расти в последние дни августа. ЦБ увеличил лимит по операциям «валютный своп» (продажа юаней с последующим обратным выкупом — так он предоставляет банкам валютную ликвидность) с 20 до 30 млрд юаней в день, но это не помогло. Пик спроса пришелся на конец месяца, ЦБ 30 августа предоставил банкам юани даже сверх лимита (35,2 млрд), но это не помогло: ставка RUSFAR в юанях подскочила до 42% годовых, а 4 сентября — до 212% (в пятницу она опустилась «всего» до 21%).
Усиление спроса на валютных свопах было связано с потребностью банков в замещении определенного объема краткосрочного фондирования, в том числе для управления открытой валютной позицией (ОВП; для снижения рисков изменения курса рубля активы и обязательства банков в валюте не должны сильно различаться), пишет ЦБ в обзоре рисков финансовых рынков. Банки с конца 2023 г. наращивали кредитование компаний в валюте, и их ликвидные активы в юанях сокращались. Отчасти это было замещение кредитов в «токсичных» валютах, отмечает ЦБ, однако 41% прироста пришелся на новые кредиты. Из-за валютных ограничений в Китае и рисков вторичных санкций банки материкового Китая не могут выполнять функции провайдеров юаневой ликвидности, предупреждал ЦБ. Поэтому основным источником фондирования в юанях для банков являются депозиты компаний, а они достаточно волатильны, отмечает ЦБ: в случае оттока депозитов банкам приходится обращаться к валютным свопам. Но в этот раз отдельные банки сократили предложение юаней на свопах — этим, по данным регулятора, вызван рост ставок.
Банки давно сетуют на недостаток юаневой ликвидности, который не позволяет им кредитовать компании, а компаниям — размещать облигации и иными способами привлекать финансирование в валюте. Основным источником юаней для банков могут служить средства компаний и населения, давно предупреждал ЦБ. «Любое изменение валютного баланса для нас невозможно — мы не можем кредитовать в валюте, потому что нечем закрывать ОВП, — говорил предправления Сбербанка Герман Греф. — То есть кредитовать можно, но первое — нечем, а второе — тогда придется по этим ставкам привлекать юани, для того чтобы закрывать открытую валютную позицию».
Последние два месяца Минфин стал понемногу вкладывать юани из Фонда национального благосостояния (ФНБ) в облигации российских компаний. Впервые это произошло в июле, когда он разместил таким образом 3 млрд юаней, в августе было вложено еще 2,75 млрд. Пока этого явно недостаточно. ЦБ же не собирается быть «свободной кассой». Он предупредил, что его операции «валютный своп» не могут являться инструментом фондирования валютных активов, а служат механизмом стабилизации в условиях краткосрочных всплесков на рынке.
Для стабилизации ситуации на валютном рынке в условиях санкций он советует банкам «сокращать валютизацию активов, в том числе ограничивать рост валютного кредитования».
Проблема в том, что такие кредиты нужны бизнесу, прежде всего экспортерам. Валютная выручка в сочетании с рублевыми кредитами создает курсовой риск уже для них. А после того как доллар, евро и валюты других «недружественных» стран стали «токсичными», других валют, кроме китайской, для России практически не осталось.
Позиция ЦБ: своп — не источник фондирования; позиция банков: дайте больше свопов, мы не можем привлекать депозиты под 8-10%; позиция бизнеса: дайте дешевый кредит в юанях, по двузначным ставкам мы занимать не готовы; позиция населения: дайте высокие ставки в рублях, а не эти ваши 3-5%, описывает ситуацию управляющий директор ГПБ Private Banking Егор Сусин. В итоге нормального ценообразования и фондированной кривой ставок в юане за два года так и не сложилось, констатирует он.
