Главный вывод доклада состоял в том, что серьёзного кризиса не случится; экономика вполне выдержит испытание войной в следующем году и далее; темпы роста снизятся, но тенденция к умеренному повышению уровня жизни (для всех категорий граждан за исключением пенсионеров) сохранится. Некоторые уважаемые коллеги сказали, что наши выводы в целом соответствуют их представлениям и серьёзно выделяются среди нарастающего в последнее время алармизма публикаций о экономическом положении в стране.
Именно этот контраст должен стать объектом внимания тех, кто хочет сформировать объективное представление о происходящем.
Следует ли признать, что в российской экономике заметны нарастающие проблемы? Конечно, это так.
Хотя бюджетные доходы администрируются всё лучше (и вероятность почти бездефицитного бюджета на 2025 год остаётся высокой), военные расходы, с одной стороны, усиливают давление на бизнес, а с другой — увеличивают доходы, разгоняя спрос и инфляцию. Ключевая ставка Банка России, действительно, выглядит очень высокой, а сальдированный финансовый результат предприятий и организаций с середины года не дотягивает до показателей 2023-го. Снижается курс рубля, заметны проблемы с доступностью покупки иностранной валюты для импорта — хотя сам импорт начиная со второго квартала растет.
Иначе говоря, свидетельства замедления очевидны — что, собственно, я сам отмечал тут всего несколько недель назад.
В то же время обращают на себя внимание две категории алармистов.
К первой относятся те, кто находится в явной оппозиции к режиму и давно предрекают российской экономике спад и кризис. Верно указывая на внутренние пороки отечественной хозяйственной системы, они тем не менее не раз и не два недооценивали ее устойчивость и ее способность сопротивляться санкциям и приспосабливаться к новым условиям. Не буду выгораживать и самого себя — я тоже несколько раз «обжигался» на прогнозе экономической динамики и в последнее время стал существенно осторожнее. Поэтому, при всем уважении к мнению коллег, я бы относился к даваемым им прогнозам с некоторым скепсисом.
Ко второй категории — и на них я как раз хочу обратить особое внимание — относятся вполне системные фигуры, присоединившиеся к числу «алармистов» в последнее время. О грядущих проблемах с высоких трибун заявлял Сергей Чемезов; почти те же самые аргументы приводили руководители РСПП, а совсем недавно и представители суперлояльного властям ЦМАКП также поведали о опасности стагфляции и «перехода динамики ВВП в отрицательную зону». И, казалось бы, все эти предупреждения стоило бы счесть крайне серьезными, если бы не одно обстоятельство: все они исходят от тех, кто на протяжении многих лет специализировался на критике Банка России — за препятствовавшую росту промышленности денежно-кредитную политику.
Сегодня подавляющее большинство критических оценок экспертов и политиков ориентированы именно на Банк России, который в последнее время пытается бороться с инфляцией ускоренным увеличением процентной ставки. Эта борьба не может быть в полной мере успешной — из-за того, что инфляция в России имеет не вполне монетарную природу. Но в то же время мне сложно согласиться, что именно Банк России несёт ответственность за нарастающие проблемы.
Буквально на днях аналитики ЦБ подготовили крайне важный материал, указывающий, что в большинстве отраслей обслуживание кредитов добавляет к себестоимости продукции не более 3–3,5% (данные на конец 2023 года, так что сейчас цифры составляют, я думаю, чуть более 4%). В такой ситуации даже высокая ставка не сможет убить экономический рост — за исключением разве что строительства, долгое время уповавшего на льготную ипотеку.
Нынешний экономический курс Кремля (который некоторые называют «военным кейнсианством») в 2025 и 2026 годах вряд ли будет угрожать экономической стабильности. Стагфляции не случится: инфляция в следующем году начнет медленно снижаться, а остановки экономического роста не произойдет.
Ожидать бюджетного кризиса также нет оснований: тут даже падающий курс рубля работает на правительство.
Сомнительными мне видятся и шансы на замораживание вкладов: такая мера ничего не даст, так как максимальный рост цен наблюдается на товары повседневного спроса, в основном потребляемыми теми, у кого вообще нет сбережений, — в то время как 70% прироста вкладов в последнее время приходится на депозиты от 3 млн рублей и выше.
В заключение повторю: наш с коллегами прогноз сделан, и мы не будем менять его из-за текущих событий. Давайте вернемся к теме в конце 2025 года и тогда сравним наши ожидания с предсказаниями коллапса, которые появляются сейчас практически ежедневно.
