Очень скоро к фронту в Газе добавились прямое противостояние с Ираном и его сателлитами – прокси в Ливане, Сирии, Йемене, Ираке, и в Иудее и Самарии (на западном береге реки Иордан). Сегодня, по истечении более 15 месяцев военных действий, в ходе которых, Израиль записавший на свой счет внушительные военные достижения на каждом из этих фронтов, сильно ослабил проиранскую антизападную «дугу сопротивления», стоит перед ответом на вопрос о смысле и путях достижения обещанной израильтянам руководством страны той самой «однозначной победы над «Хамасом», агрессии которого и положила начало нынешней большой ближневосточной войне.
А также — перед необходимостью сформулировать, наконец, свое видение «дня после» в Газе и регионе в целом.
Декларации и реальность
Целями войны сразу же 7 октября премьер-министр Израиля Биньямин («Биби») Нетаньяху обозначил уничтожение «Хамаса» и возвращение израильских заложников, впоследствии постоянно утверждая, что второе никак невозможно без первого. То есть, единственный способ освободить похищенных террористами израильских граждан — силовое давление. В качестве примера сторонники такой точки зрения приводят первую сделку Израиля с «Хамасом» 24–30 ноября 2023 года. Тогда из Газы удалось вызволить 105 заложников (81 граждан Израиля и 24 иностранцев) в обмен на освобождение из израильских тюрем сотен в той или иной мере замешанных в терроре палестинских арабов, и согласие на временное прекращение огня.
Тогда же появились и версии, почему исламисты пошли (при посредничестве Катара) на соглашение с Израилем. Согласно одной из них, казалось бы, подтверждающей видение Нетаньяху, лидеры «Хамаса» были шокированы беспрецедентным размахом и мощью ответного удара ЦАХАЛа (Армии обороны Израиля) и озаботились поиском отходных путей.
Согласно другой версии, в руководстве террористической группировки рассчитывали, что все пойдет по той же схеме, что и в ходе более десятка столкновений с израильскими войсками, которые имели место с момента прихода «Хамаса» к власти в секторе Газа в 2007 году: террористы начинали обстрел израильских городов и поселков ракетами и минометными снарядами, каждый раз — дальше и больше; и как только лидерам «Хамаса» становилось ясно, что еще минута — и ЦАХАЛ вместо ограниченного ответа пойдет на масштабную зачистку сектора, они тут же начинали умолять египетских и иных посредников убедить израильтян пойти на прекращение огня. Израиль, следуя господствующей многие годы в руководстве страны концепции сосуществования с режимом исламских фундаменталистов в секторе путем «сдерживания» и «красных линий» , на это шел, временное перемирие становилось постоянным, и так — до нового витка противостояния.
На нечто подобное в руководстве «Хамаса» в Газе, вероятно, рассчитывали и на этот раз, но после резни, устроенной террористами 7 октября 2023 г., эта схема уже не работала. В израильском обществе был очевидный запрос на действия, способные нанести практически невосстановимый ущерб как военной, так и политической структуре окопавшейся в Газе террористической группировке, что стало понятно и ее лидерам. И потому несмотря на готовность военно-политического кабинета Израиля продолжать режим прекращения огня в обмен на освобождение остальных заложников, «Хамас» быстро нашел повод «взорвать» сделку.
Со своей стороны, Нетаньяху, озабоченный восстановлением своего политического реноме, потерпевшего тяжелый ущерб после катастрофы 7 октября и краха его (хотя, конечно, и не только его) концепции «управления кризисом в Газе без управления сектором», охотно возложил всю ответственность за срыв переговоров на «Хамас» и дальше придерживался этой линии.
Но вопрос о путях освобождения заложников никуда не делся, а релевантность доктрины силового давления на «Хамас» не только с целью разрушения его военной инфраструктуры (с этим в Израиле как раз почти никто не спорил), но и для освобождения захваченных израильтян и иностранцев, вызывал чем дальше, тем больше вопросов. На практике, согласно публикациям израильских СМИ, ссылающимся на данные официальных источников, за все 473 (на момент написания этих строк) дня операции «Железные мечи» ЦАХАЛа против террористических организаций в Газе, еще до 24 ноября 2023 года таким образом удалось спасти четверых израильтян-гражданских и одну военнослужащую.
Еще двух заложников израильские бойцы вытащили 12 февраля 2024 в Рафиахе, 8 июня того же года были спасены четверо заложников в ходе спецоперации в Нусейрате, и еще один был спасен 27 августа. Также бойцами ЦАХАЛа в разное время удалось найти и вывести в Израиль тела 23 похищенных и убитых в плену «Хамаса» израильтян; еще трое похищенных были случайно убиты огнем ЦАХАЛа, и буквально 19 января было объявлено, что в результате секретной операции армии и ШАБАК было возвращено тело старшего сержанта Орона Шауля, он погиб в ходе антитеррористической операции «Несокрушимая скала» в июле 2014 г., с тех пор его тело находилось у террористов «Хамаса». Иными словами, в результате сложнейших и суперрискованных, часто ювелирных операций, в которой принимали участие спецподразделения многих родов войск и служб безопасности сумели спасти и вывести из сектора 11 живых и 27 погибших заложников.
Понятно, что возможности регулярно предпринимать такие действия были весьма ограничены. Особую остроту эта тема приобрела после того, как 31 августа прошлого года были найдены тела шестерых израильских заложников, которых боевики «Хамаса» удерживали в тяжелых условиях в туннеле Рафиаха, а потом расстреляли, ожидая, что силы ЦАХАЛа могут добраться туда в любой момент. (Израильские военные действительно опоздали на сутки.) Произошедшее показало тем, у кого к тому времени еще оставались сомнения, что если террористы более не могут использовать заложников в качестве «разменной монеты», они их просто их убивают или бросают умирать.
Поэтому скорейшее освобождение заложников — это в самом прямом смысле вопрос жизни и смерти. С этой точки зрения обменная сделка, на первый взгляд, выглядит существенно более эффективной, чем военное давление.
«Картина победы»
Но это не только гуманитарный вопрос — он имеет и стратегическую цену, ибо означает завершение войны в секторе Газа. В обмен ни на что другое расстаться со своим «человеческим щитом» еще остающиеся в живых лидеры террористической группировки принципиально не готовы.
Осознание такой реальности приводит к другому непростому выводу — полное уничтожение «Хамаса» и возвращение заложников являются взаимоисключающими целями, и если исходить из того, что без их освобождения война не может закончиться, нужно идти на значительные уступки. Такого мнения, в частности, придерживался и бывший министр обороны Йоав Галант, которого Нетаньяху в прошлом ноябре уволил за «нелояльность».
Но и в офисе главы правительства, похоже, понимали, что просто отмахнуться от сложившейся ситуации вряд ли получится. И не только из-за давления администрации президента США Джо Байдена, где в соответствии со своим стратегическим видением и внутриполитическими приоритетами еще весной прошлого года также стали продвигать идею, что удар Израиля по «Хамасу» уже столь значителен, что группировка более не способна устроить «новое 7 октября». И потому основные политические и дипломатические дивиденды Израиль получит не в результате полного разгрома «Хамас», а лишь согласившись на сделку с ним, частью которой будет возвращение домой израильских заложников.
Эта идея и лежала в основе схемы прекращения войны в Газе и освобождения заложников, представленной Байденом 31 мая в виде трехэтапной «дорожной карты». Далеко не всем в Израиле этот план пришелся по вкусу, и особенно — сторонникам правящей коалиции, где оценивали «план Байдена» как попытку вернуть ситуацию к состоянию до начала войны, то есть оставить Газу после всех жертв и усилий под контролем террористических группировок. Тем бо́льшим сюрпризом стало заявление Байдена, что предложенный им 31 мая «мирный план» является израильской разработкой. Нетаньяху, который видимо, намеревался до последнего держать этот сюжет в секрете — прежде всего, от радикально настроенных соратников по собственной коалиции, попытался аккуратно отмежеваться от версии Байдена, а его канцелярия прямо опровергла информацию о согласии правительства прекратить военную операцию. Впрочем, эти опровержения звучали не слишком уверенно.
Не менее важным в этой связи было давление на военно-политическое руководство Израиля и внутри страны — правда, в противоположных направлениях. В общественном мнении желание вернуть из сектора Газа захваченных израильтян, и соответственно, судя по опросам, уровень поддержки мирного плана Байдена существенно перевешивал опасения от очевидных издержек предлагаемой сделки. И не учитывать такие настроения премьер-министр не мог.
Одновременно он испытывал сильное давление уже с стороны праворадикального фланга его коалиции — лидеров фракции «Ционут датит» («Религиозный сионизм») министра финансов Бецалеля Смотрича и особенно партии «Оцма йехудит» («Еврейская мощь») министра национальной (внутренней) безопасности Итамара Бен-Гвира, угрожавших покинуть правительство в случае такой сделки по освобождению заложников, которая предполагала остановку военных действий. Поскольку выход этих партий из коалиции означал ее развал и новые досрочные выборы в Кнессет, с высоким шансом для правящей партии Ликуд затем оказаться на скамьях оппозиции, глава правительства все чаще шел навстречу их требованиям.
Второй фактор по его значимости для премьер-министра, похоже, перевесил первый. «План Байдена» так и не был реализован, Нетаньяху всю ответственность (надо признать, не вполне безосновательно) вновь возложил на «Хамас», утверждая, что с этим заключением согласны и в Вашингтоне, и решительно отверг утверждения, что главной причиной все же было сопротивление коалиционных партнеров. Однако в информационном сообществе активно рассматривалась совсем иная версия, которую в середине января с. г. публично подтвердил Бен-Гвир: именно он и его партия «раз за разом» предотвращали подписание обменной сделки в прошлом году.
Свою позицию лидер «Оцма йехудит» объяснил идеологическими мотивами — прекращение войны, «освобождение сотен террористов-убийц» и уход ЦАХАЛа из ключевых точек сектора Газы станет «капитуляцией перед террором» и «будет означать, что террор окупается и приносит плоды». Произнося это, Бен-Гвир, надо сказать, не слишком кривил душой – он и в самом деле оставил со своими соратниками правительство (пообещав, тем не менее, не способствовать его падению), когда тема договоренности с «Хамасом» вновь приобрела актуальность. Хотя в его действиях явно просматривались и электоральные соображения — попытки остановить наблюдаемый уже несколько месяцев отток его потенциальных избирателей в правящую партию «Ликуд» («Сплоченность») Биньямина Нетаньяху. Но в основной массе израильтян популярность его идей, однако, была намного меньшей.
Согласно опросу, проведенному под эгидой Тель-Авивского института исследований национальной безопасности (INSS) в декабре 2024 года, более половины (52,1%) опрошенных израильтян и практически 60% респондентов в еврейском секторе верили, что цели войны в Газе будут достигнуты «полностью» или «в значительной степени». А отвечая на вопрос, что именно они понимают под победой в Газе, две трети (67,7%) респондентов и более 70% опрошенных евреев считали, что такой победой следует считать «возвращение всех заложников». Лишь 12,5% опрошенных тогда считали, что настоящей победой станет аннексия сектора и восстановление там еврейских поселений, демонтированных в ходе осуществленного Ариэлем Шароном в 2005 г. «одностороннего размежевания» с Газой и Северной Самарией. И менее десятой части полагали, что победным финалом должно стать установление в Газе «умеренной палестинской власти», способной составить альтернативу ХАМАСу.
Фактор Трампа
При таком раскладе израильский политический класс и местное общество пришло к критической точке выбора — кануну инаугурации Дональда Трампа. Ожидания его возвращения в Белый дом в «Ликуде» и значительной части правящей коалиции (как, в прочем, и среди части оппозиции), и особенно — в ближнем круге премьер-министра были едва ли не близки настроениям, с которым религиозные евреи ждут пришествия Мессии. По опыту первой президентской каденции Трампа предполагалось, что его политика по отношению к Израилю и его войны с иранской антизападной «осью сопротивления» будет принципиальной отличной от политики администрации Джо Байдена.
Однако первые наметки внешнеполитических планов нового-старого президента США, заявившего, что он возвращается к власти для того, чтобы заканчивать войны, а не начинать новые, и «помирить врагов ради интересов Америки» уже сильно снизили первоначальный энтузиазм. Было похоже, что внешнеполитическая доктрина его второй каденции в отношении Ближнего Востока – явно вторичного в сравнении с главными геополитическими интересами – может стать определенной комбинацией как видения Трампа, так и наследия Байдена.
Гипотеза нашла свое подтверждение очень скоро. Выяснилось, что Дональд Трамп настаивает на заключении обменной сделки Израиля с «Хамасом» и завершении войны в Газе практически на тех же условиях, что и предполагал «план Байдена» еще 8 месяцев тому назад. Тогда позиция Биньямина Нетаньяху была такова, что он один может противостоять американскому давлению — как в плане попыток заставить Израиль заключить «невыгодную сделку», так и «навязать» ему идею «обновленного палестинского государства» в контексте послевоенного устройства арабских анклавов в Газе и на «Западном берегу».
Но возразить Трампу Биби не смог — и подписал предложенный ему вариант почти безоговорочно. Показательно, что в тот же день, когда Дональд Трамп в соцсети Х объявил, что сделка между Израилем и «Хамасом» согласована, и заложники будут вскоре освобождены, Байден в своей прощальной внешнеполитической речи представил основные параметры этой сделки и изложил ее общее стратегическое видение.
Коротко суммирую: основные детали соглашения предполагают прекращения огня в секторе Газы, частичное отступление израильских войск и возможность возвращения на север сектора гражданских лиц (не комбатантов, хотя как удастся отделить одних от других, непонятно). Также в Газу будут ежедневно поступать не менее 600 грузовиков с гуманитарной помощью. Обмен на первом ее этапе, который продлится 42 дня, выглядит так: «Хамас» освободит 33 израильтян (предполагается, что 25 из них — живы), включая женщин, детей и мужчин моложе 19 и старше 50 лет, а Израиль выпустит из тюрем по 30 палестинских террористов за каждого захваченного израильтянина и по 50 за каждую женщину-солдата; будут также отпущены все палестинские женщины и дети и подростки до 19 лет, арестованные с 7 октября – всего 735 заключенных террористов. Переговоры продолжатся на 16-й день после начала обмена, режим прекращения огня по истечении 6-недельного периода не гарантирован.
Второй этап сделки предполагается завершить освобождением всех живых заложников, включая солдат ЦАХАЛа, захваченных в плен в боях 7 октября, а также возвращением всех находящихся в Газе тел погибших израильтян. Если второй этап сделки действительно состоится, в общей сложности из израильских тюрем планируется выпустить 1904 заключенных, отбывавших наказание за террористическую деятельность, в том числе 1167 причастных к военно-террористической активности жителей Газы, которые, по имеющимся у Израиля данным, не были непосредственно вовлечены в нападение на Израиль 7 октября 2023 года. Среди кандидатов на освобождение — 284 заключенных, членов «Хамаса», «Фатха», «Исламского джихада» и других арабских террористических группировок из Газы, Иудеи и Самарии и восточного Иерусалима, отбывающих одно или несколько пожизненных заключений за убийства израильских и иных граждан, или пособничество убийству. (Данные неокончательные, поскольку соглашение предусматривает обмен живых на живых.)
Все это в общих чертах соответствовало параметрам анонсированного весной 2024 года американо-израильского (или израильско-американского) проекта, в котором были учтены требования лидеров «Хамаса», и с тех пор ничего не изменилось — за исключением, возможно, некоторых дополнительных тактических уступок со стороны Израиля. Если это так, то у израильской общественности возникает легитимный (и очень неудобный для руководства страны) вопрос: почему сделка не состоялась тогда, когда мертвые сегодня заложники еще были живы, а тяжелых, в представлении израильского общества, потерь десятков бойцов, которые за это время понес ЦАХАЛ, можно было бы избежать?
Свои, во многом тоже вполне легитимные вопросы имеются и у критиков сделки, как из числа сторонников правящей коалиции, так и политической и гражданской оппозиции. Честь из них критикует саму идею заключения соглашений с террористами, которые таким образом остаются на своих местах в Газе. Военной организации исламских фундаменталистов, несомненно, нанесен тяжелейший урон — организованный корпус с ранжированными бригадами, разведкой, ракетными подразделениями, «генштабом», сухопутным и морским спецназом, складами боеприпасов, ВПК, службами тыла и прочим во многом разгромлен.
Но «Хамас» как явление – не уничтожен! Административно-гражданское крыло группировки демонстрирует способность к быстрой регенерации, а контроль над распределением поступающих в сектор ресурсами фактически остается в руках исламистов. Их лживая и манипулятивная пропаганда, которая имеет богатый рынок в антисемитских и антисионистских кругах Запада и мусульманского мира, не снижает оборотов. А террористические ячейки, ведущие партизанскую войну, сохраняются и временами наращивают активность. Наконец, согласно данным, которые представил военно-политическому кабинету глава ШАБАК Ронен Бар, 82% освобожденных при прошлых обменных сделок террористов возвращались к террористической деятельности.
В этой связи многие в Израиле хотели бы знать, почему, после 15 месяцев героических, профессиональных и эффективных с чисто военной точки зрения действий ЦАХАЛа и спецслужб в Газе приходится заключать с тем же «Хамасом» такой договор просто потому, что не остается иного выбора?
Политические последствия и перспективы
Поскольку на кону стоит сохранение правящей коалиции и удержание власти, отвечать на эти вопросы команде премьера нужно быстро и по возможности максимально убедительно.
По первому пункту — почему сейчас, а не раньше — объяснение самого Нетаньяху чаще всего сводится к утверждениям, что именно благодаря продолжению войны Израиль приблизил сделку, нанес ощутимый удар своим врагам и изменил облик Ближнего Востока. А от имени правительства ту же примерно версию огласил прежний соперник, жесткий критик из оппозиции, а сегодня, после присоединения к правящей коалиции, вновь близкий партнер Биньямина Нетаньяху, министр иностранных дел Израиля Гидеон Саар: «Мы (Израиль) не меняли своей позиции на протяжение всего переговорного процесса. Позицию изменил ХАМАС, что и привело к соглашению» .
Однако в Израиле и мире многие склоняются к иной версии — что нынешнее подписание сделки состоялось исключительно благодаря Трампу. Действительно, еще в ноябре шансы на соглашение Израиля и «Хамаса» были близки к нулю (о чем прямо и заявили катарские посредники, сообщив, что они выходят из переговорного процесса). Но уже через несколько недель ситуация изменилась радикально. Знаменитое обещание Трампа обеспечить «адскую расплату» (all hell to pay), если заложники не будут освобождены к моменту его инаугурации 20 января, было адресовано в первую очередь «Хамасу», но отчасти касалось и катарских посредников, и даже Израиль — хотя контекст и стиль его отношений с Нетаньяху был, разумеется, иной. В любом случае, было похоже, что все вовлеченные в процесс стороны приняли послание Трампа вполне серьезно.
Что касается второго пункта — условия и содержание сделки, которые устраивают далеко не всех, то они стали предметом активной разъяснительной кампании Нетаньяху, его соратников и сотрудников канцелярии премьер-министра на различных информационных платформах в Израиле и за рубежом: нужно было убедить ядро избирателей Ликуда и «колеблющийся» электорат, что сделка не так плоха, как они думают. В обращении к нации по поводу заключенного соглашения с «Хамасом», Биньямин Нетаньяху заявил, что благодаря его усилиям в Израиль вернется почти в два раза больше живых заложников, чем планировалось в мае, что именно он торпедировал требования группировки, когда заверил, что израильские силы останутся в Газе и перекроют входы и выходы и не дадут боевикам вывести заложников за пределы сектора. И, наконец, пообещал, что силы ЦАХАЛа останутся в Филадельфийском коридоре (хотя соглашение предусматривает вывод израильских войск из коридора по окончании первой фазы обменной сделки).
Но самая серьезная угроза политической стабильности нынешнего руководства страны по-прежнему исходит от двух наиболее правых коалиционных партий «Оцма Йехудит» и «Ционут датит» и внутренней оппозиции сделке в самом «Ликуде». После того как правительство (большинством 24 против 12) утвердило соглашение об обмене палестинских арабских террористов на израильских заложников, и сделка стала реальностью, Итамар Бен-Гвир выполнил свою угрозу и вывел свою партию из коалиции. Но вновь пообещал не голосовать за вотумы недоверия правительству и даже оказывать ему частичную поддержку «согласно велению совести и нашим идеологическим принципам».
Остальные противники сделки пока ограничились общими заявлениями. Министр диаспоры от правящей партии Амихай Шикли («Ликуд») заявил, что у правительства «нет мандата завершать войну до свержения власти «Хамаса» и пригрозил, что иное решение «поднимет вопросы, касающиеся права нынешнего правительства на существование». Но тут же оговорился, что «он верит премьер-министру» и убежден в возобновлении военных действий.
Другой видный член внутри коалиционной фронды, глава партии «Ционут датит» Бецалель Смотрич, который обещал, что останется в правительстве Нетаньяху, только если война продолжится, в день, когда домой вернулись первые три израильские заложницы, заявил, что сделка была «неизбежной», а уход его партии из правительства означал его развал и досрочные выборы. И продекларировав свою готовность «нести национальную ответственность и заплатить за это (политическую) цену», сегодня уверяет журналистов, что премьер-министр и министры правительства уже приняли решение продолжать войну до уничтожения «Хамаса», а раз так, то он остается в правительстве, чтобы, так сказать, контролировать процесс.
Выходит, Нетаньяху вроде бы не о чем беспокоиться: даже с уходом партии Бен-Гвира у его коалиции остается парламентское большинство в 63 (из 120) мандатов, ни один из обладателей которых не спешит — судя по тому, что им сулят опросы — на досрочные выборы. Но Биби слишком опытный политик, чтобы не понимать, что один-два выпавших камешка могут обрушить политическую пирамиду: он это многажды видел на своем веку. Потому во избежание негативной динамики он, по данным СМИ, успокаивает «бунтовщиков» прогнозами, что «режим прекращения огня долго не продержится», напоминает (ссылаясь на имеющиеся, по его утверждениям, гарантии, полученные от Байдена и Трампа), что сделка «включает возможность возобновления боевых действий в конце первой фазы, если ход переговоров по второму этапу не будет соответствовать целям уничтожения военной и гражданской инфраструктуры ХАМАСа».
То есть: до второго этапа сделки и превращения временного прекращения огня в постоянное дело не дойдет.
Рискну предположить, что о сознательном срыве соглашения израильской стороной речь в данном случае скорее всего не идет. Этого не позволят ни американцы, ни большинство израильской публики, для которой «оставить своих на поле боя» (что и произойдет, если, освобождение всех живых заложников «призывного возраста», включая солдат ЦАХАЛа, захваченных в плен 7 октября, как и предполагает второй этап сделки, не случится) — абсолютное табу.
Показательна реакция общественного мнения на просочившиеся в прессу слова премьер-министра Израиля, произнесенные в конце декабря прошлого года в ходе закрытого совещания по поводу решения проблемы заложников: Нетаньяху заявил, что «если будет достигнуто соглашение… Израиль возобновит боевые действия после него… Возобновление боевых действий направлено на завершение целей войны (и) не является препятствием для сделки, а приближает ее».
Согласно опросу Израильского института демократии, проведенному через несколько дней после того, как это заявление стало достоянием гласности, соответствующую такому подходу опцию «продолжать военное давление на «Хамас», что приведет к более выгодной сделке в будущем» поддерживало менее четверти опрошенных израильтян. Чуть более десятой части (12,1%) были согласны на сделку по освобождению части заложников в обмен на временное прекращение огня в Газе, и абсолютное большинство (57,5%) призывало согласиться на «всеобъемлющее соглашение об освобождении всех заложников в обмен на требования «Хамаса» о прекращении войны».
Наряду со сторонниками оппозиционных партий, среди которых идея всеобъемлющей сделки в обмен на прекращение войны имела подавляющую поддержку, всеобъемлющая или частичная сделка была вариантом, который в сумме предпочитало также относительное или абсолютное большинство сторонников каждой из коалиционных партий: от 40% избирателей ультрарелигиозной партии «Еврейство Торы» до более 50% избирателей «Ликуда».
Таким образом, в той части правящей коалиции, которые ожидают возобновления военных действий в секторе Газы сразу после завершения первого этапа обменной сделки, скорее рассчитывают, что арабы, включая палестинских, согласно известному выражению знаменитого израильского дипломата Абы Эвена, «никогда не упустят возможность упустить возможность». То есть, если это покажется им выгодным, как и в ноябре 2023 года, они вновь найдут способ «взорвать» сделку.
Подача общественности смысла и содержания достигнутых соглашений различными источниками существенно расходится, но это диктуется в большей степени политическими мотивами, нежели чем-либо еще. Говорить, насколько осмысленны те или иные прогнозы, равно как и ожидания бонусов, которые за согласие завершить войну в Газе может подучить Израиль, — нормализация отношений с Саудовской Аравией (что весьма вероятно) или поддержку в силовом решении ядерной угрозы Ирана (что как раз под вопросом), сегодня еще преждевременно.
